Дата взрыва Чернобыльской АЭС навсегда останется на страницах истории. Роковой день 26 апреля 1986 года запомнился многим тревогами, срочной эвакуацией, радиационным пламенем. Десятки пожарных-ликвидаторов оставили свою жизнь в этом жгучем огне, чтобы уберечь своих родных, свою страну от нависшей радиационной угрозы. Тысячи людей боролись с последствиями этой жуткой катастрофы, рискуя своей жизнью. Таких людей сегодня мы называем ликвидаторами. Этих людей собирали со всех уголков СССР. В том числе и с Дятловского района.
Рудик Людмила Воцлавовна в 1986 году окончила училище в Риге, и пошла на работу в областную санстанцию в г. Гродно. Их бригада медиков была первой, уехавшей на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС. Бригада медиков была сформирована из специалистов всех учреждений здравоохранения. Со слов Людмилы Воцлавовны: «Тогда многие люди, которые были постарше и понимали, что их там ждёт, увольнялись с работы. Мы же были совсем молодыми. Я только окончила училище и приехала в Гродно, а меня практически сразу же туда отправили. Были мы там 10 дней, именно в Хойникском районе, в зоне отчуждения. Люди были разделены на две бригады. Одна бригада была выездной, они выезжали с дозиметрами, проверяли уровень радиации на разных участках. Вторая бригада работала на месте, мы оказывали медицинскую помощь тем, кто не покинул свои дома. Мы им обследовали продукты питания, которые можно было принимать в пищу. То, что было в земле, было относительно чистое. Мы работали по 12 часов сутки, жили и спали в детских садах и школах. Как правило, там не было никого, кроме командировочных и старожилов, которые не хотели покидать свои дома, это было немного жутко. Мы старались кушать лишь то, что привезли с собой, и каждый раз измеряли уровень радиации в том, что покупали в местных магазинах. Также были бригады, которые очищали обочины от песка. Везде были предупреждающие знаки, на обочину съезжать было запрещено. Не смотря на это всё, сегодня я понимаю, что мы тогда не совсем понимали, с чем имеем дело. В памяти остался один яркий момент: я пошла в душ, а у меня очень длинный волос был, включаешь воду, а она не остаётся на тебе, как с гуся льётся, словно ты под панцирем, которого не видно. Работали много, очень уставали, практически не отдыхали. А по возвращению домой, жила я в Роготно, я стала выстирывать вещи. Раз залила, второй, третий, а слой над водой оставался, тогда я и поняла, что оставить вещи нельзя. Я тогда ещё не понимала, что привезла с собой, но вещи выбросила».
Оставил Чернобыль свой глубокий след и на судьбе нашего земляка Вячеслава Адамчика, участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Биография нашего героя самая обычная: родился на Дятловщине в небольшой деревне Лижейки, окончил 10 классов Торкачёвской средней школы, отслужил в армии, с 1981 года работал в Новоельнянской межрайсельгасхимии.
В качестве водителя он попал и на ликвидацию Чернобыльской аварии. Вспоминает, что в октябре 1986 года их (6 человек) отправили в Брагинский район – деревню Лойники, которая находится в 20 км от Чернобыля. Там уже работали водители, имелись машины, поэтому в командировку до места работы ехали на автобусе с Лиды. Никто не думал, что и как будет – если нужно было ехать, значит нужно.
Было начало октября, красивая осень. Приехали в деревню Лойники, а там тишина. Так бывает, когда в деревне нет детей.
Как и остальные, Вячеслав Леонович, делал работу, которую поручили: вывозил грунт. Находился там с 4 октября четырнадцать суток. Возили доломитовый пыл, засыпали им землю. Жили в интернате, кормили ликвидаторов очень хорошо, но почему-то всё время хотелось пить.
Одежду, в которой работали, потом пришлось спалить.
С тревожным сердцем Вячеслав Леонович возвращался домой. По дороге несколько раз мыли машины, на которых ехали. Остались в памяти знаки «небезопасная зона», на пути их было около сотни. В феврале 1992 года Вячеславу Адамчику было выдано свидетельство участника ликвидации последствий Чернобыльской АЭС.
Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Владимир Нечаев до мелочей помнит события тех дней, хотя говорит о них неохотно.
— Вспомните весну 1986 года. Как вы узнали об аварии в Чернобыле?
— Когда поступило сообщение об аварии, участие в тушении пожара на Чернобыльской станции первыми приняли 28 человек, многие из которых впоследствии умерли от лучевой болезни. После этого управлением пожарной охраны были созданы три сводных отряда по ликвидации последствий аварии. Во втором отряде, который дислоцировался в Хойниках с июня месяца, находился я, тогда ещё 22-летний младший лейтенант внутренней службы, инспектор пожарного надзора Министерства внутренних дел. В 12 часов дня нам сообщили, в 4 часа утра мы уже были там.
— Чем встретила зона отселения?
— Когда мы прибыли на место, зона отселения ещё не была создана. Люди возвращались на зараженную территорию за вещами, домашними животными, свободно перемещались. Уже в то время, когда мы находились в Хойниках, зараженную территорию огородили, организовали пропускной режим. Вместе с коллегами мы, молодые офицеры, выезжая на ликвидацию последствий аварии, собирались туда на пару дней: брали с собой необъемный паек, рассчитывали скоро вернуться. А задержались надолго. Как сейчас помню, в то время в Хойниках стояла жаркая погода, а мы неопытные, полные романтики молодые люди, наслаждались командировкой: была служба, во время которой участвовали в тушении пожара и занимались профилактикой на прилегающей территории, была культурная программа, веселье, кино… Никогда не забуду спелые сочные персики, которые росли на деревьях. У нас такие можно было только купить, а тут – ешь не хочу. Нарвёшь этих персиков прямо с ветки, помоешь под водичкой и угощаешься от души. Пока кто-то из старших товарищей не одернул: “Что вы делаете, здесь везде радиация!” Гораздо позже я понял, каким страшным врагом может быть невидимая, неосязаемая безвкусная радиация. Сам я меньше пострадал от её последствий, но через пару десятков лет ощутил, что и для меня та командировка не прошла бесследно.
— Что значит лично для вас дата 26 апреля?
— Для меня и тех, кто участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, это памятная дата, болезненная дата, как для воинов-афганцев 15 февраля. Юбилейная или нет, она всегда, из года в год, незабываемая и скорбная. Немало людей, принимавших участие в ликвидации, в мирное время пали на поле боя с невидимой бедой. Только с годами я осознал, насколько трагическим это событие стало для белорусов.
— Владимир Александрович, вы считаете себя героем?
— Ликвидация последствий аварии – это не героизм в чистом виде. Думаю, никто из ликвидаторов Чернобыльской трагедии не считает себя героем. Все мы просто выполняли свой долг и приказ командования. Просто несли службу, не задумываясь о подвигах и возможных последствиях для жизни.
Чернобыль навсегда останется в памяти ликвидаторов. Нельзя и нам забывать этих героев и их подвиг.